Сержант милиции. Повесть - Страница 97

К оглавлению

Лариса порывисто повернулась. Ее брови выгнулись дугой, а губы зло сомкнулись.

- Я возьму тебе пальто. - В голосе Алексея Ларисе почудилась насмешка.

- Отдай сейчас же! - тихо, но повелительно проговорила она.

- Я возьму тебе пальто, ведь ты же торопишься, - повторил Алексей.

- Отдай номерок! - громко крикнула Лариса и топнула ногой.

Кто-то захохотал.

- Что ты кричишь? Ведь ты же сама просила Зайцева, - пытался уговорить ее Алексей, но она ничего не хотела слышать.

Топая ногой, Лариса выходила из себя и требовала немедленно отдать ей номерок. Но Алексей не отдавал. Перед ним оставалось всего лишь два человека.

Проталкиваясь через толпу, Лариса направилась к выходу.

Алексей видел, как она резко хлопнула дверью и выбежала на улицу. Он испугался и выбежал за ней.

День был морозный. Поеживаясь от холода, спешили прохожие. Заиндевевшие провода были толстые и иссиня-белые. В воздухе лениво кружились одинокие, редкие снежинки. Прохожие останавливались и недоумевали: Лариса была в платьице с короткими рукавами.

Догнал ее Алексей уже за поворотом у троллейбусной остановки. Она всхлипывала и твердила одно и то же: «Отдай номерок». Алексей отдал и стал умолять, чтобы она быстрей шла в помещение. Как избалованную капризную девочку, сбежавшую из дома, привел он ее за руку на факультет. Девушки сразу же оттеснили Алексея и стеной окружили плачущую подругу.

Не одеваясь, Алексей поднялся на четвертый этаж и простоял там с полчаса у стенгазеты «Комсомолия», выкурив за это время несколько папирос. Напрасно кто-нибудь мог подумать, что он жадно впился в газету. Уставившись в карикатуры, он думал о Ларисе и о злосчастном номерке. А когда вернулся на свой факультет, никого из студентов-сокурсников уже не встретил. У гардероба не было ни одного человека.

После этой сцены прошло полтора года, но Лариса и Алексей по-прежнему не обмолвились ни словом. Встречаясь, они делали вид, что не замечают друг друга.

«Три года, три длинных года проплыли, как в тумане. А что, если подойти первым и сказать ей все, попросить прощения, отдать ей все стихи, написанные для нее?.. - думал Алексей, стоя у распахнутого окна. Тополя студенческого дворика уже покрылись клейкой пахучей листвой. - Нет, дальше так нельзя. Два оставшиеся года могут пролететь так же по-дурацки, и мы разъедемся, даже не попрощавшись. Тут что-то нужно другое. Здесь нужна… революционная тактика Дантона: «Смелость! Смелость! И еще раз смелость!..»

Алексей решил подойти к Ларисе и все ей рассказать.

4

Шла последняя минута ожидания свердловского поезда.

- Идет! Идет! - закричал Ленчик, завидев вдали дым от паровоза. - Вы стойте здесь, Елена Прохоровна, а я побегу к вагону.

Наташа стояла в тамбуре и махала рукой. Завидев ее, Ленчик чуть было не сшиб с ног старушку на перроне.

Потрясая над головой огромным букетом цветов, он, оттолкнув носильщика, первым ворвался в тамбур. Цветы из его рук перешли в руки Наташи. Ленчик подхватил ее чемодан.

- Стоп! - крикнул Илья Филиппович и так крепко сжал руку Ленчика, что тот отпустил чемодан. Наташа в это время была уже на перроне в объятиях Елены Прохоровны.

- Извините, я, очевидно, перепутал чемоданы, - оправдывался Ленчик, стараясь высвободиться из цепких рук старика.

- Перепутал? Знаем мы, как вы путаете нашего брата - бушевал Илья Филиппович, не выпуская Ленчика. В тамбуре образовалась пробка.

- Проходите быстрей! Чего там остановились! - кричали сзади.

- Стойте, граждане, нужно разобраться. Не напирайте.

- Илья Филиппович, это мой товарищ, - кричала Наташа с перрона, расталкивая образовавшуюся толпу зевак. - Товарищ сержант, получилось недоразумение, это мой друг, он меня встречает, - пыталась она объяснить подоспевшему на шум милиционеру.

Поняв, что произошло недоразумение, сержант зашагал вдоль поезда к конечному вагону, который обычно бывает общим и везет самых неспокойных пассажиров.

Илья Филиппович и Ленчик, изредка косясь друг на друга шли впереди. Елена Прохоровна и Наташа несколько отстали.

- Где думает остановиться твой хозяин? - спросила Елена Прохоровна.

- Как где? Разве у нас ему будет плохо?

- Пожалуйста, но в таком случае ему не мешало бы вначале пройти на вокзале санитарную обработку. Все-таки как-никак чужой человек, да еще с дороги…

Наташа густо залилась краской.

- Мама. Это лучший рабочий нашего завода. Он приехал получать орден Ленина.

- Он? Орден Ленина? Вот бы не подумала.

…А на второй день у Луговых была вечеринка. Пришли старые школьные друзья Наташи: Лена Сивцова с мужем, Виктор Ленчик, Марина Удовкина и Тоня Румянцева.

Лена Сивцова, когда-то без ума влюбленная в Николая Захарова, была замужем за морским офицером, с которого целый вечер не спускала глаз. Вся она светилась и искрилась той большой радостью любви, которую невозможно скрыть. Да она и не хотела скрывать ее. Ее муж, высокий и смуглый моряк, только неделю назад возвратился из дальнего плавания и получил двухмесячный отпуск. Половину отпуска они решили провести в Москве, у родных мужа. В дальнем плавании морской офицер был первый раз и после трехмесячной разлуки с молодой любимой женой не верил, что наконец-то они вместе.

Пили за возвращение Наташи, за ее аспирантуру, за дружбу, за Елену Прохоровну… И только Лена Сивцова и ее счастливый муж, чокаясь хрустальными рюмками, смотрели друг другу в глаза и неизменно пили за одно и то же: «За нашу любовь!» Этот тост, подсказанный сердцем, произносился ими беззвучно, одними взглядами.